| <<< Предисловие 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Эпилог >>> |
|
В моей, всё больше не моей, квартире, где на меня смотрели даже вещи как на совсем ненужную им вещь, я так однажды захотел эрисос с прощальной, неживой, тоскливой силой последнего желанья перед смертью, но вспомнил, что в московских гастрономах эрисос никогда не продают. Всё в моей жизни так переломалось, что это невозможно было склеить. Развод, потеря сына, оскорбленья из уст, когда-то любящих, любимых, и полужалость-полулюбопытство во взгляде у народного судьи. А сколько судей сразу объявилось, и каждый себя чувствовал народным, хотя намёка не было на жалость в злорадно обвинительных глазах. Меня все обвиняли в самолюбье, в корыстности, в моральном разложенье, в зазнайстве, в недостаточном вниманье, в недооценке тех, кого я должен ценить, но совершенно не ценю. Но сам себя я обвинил в убийстве, в чём обвинить меня не догадались. Я так устал от причиненья боли всем родственникам, женщинам, друзьям, при каждом шаге вправо или влево, вперёд, или назад, или на месте, кого-то убивая невзначай. И я тогда заскрежетал зубами, как под хмельком провинциальный трагик: "Родимые, как мне вас осчастливить? Что сделать, чтоб вздохнули вы легко? Причина не во мне одном, наверно, но если только я один - причина несчастий ваших и болезней ваших, у устранить её вам помогу!" Но что-то умирать не позволяло. Была пуста квартира. Только голубь с почти что человечьими глазами на внешнем подоконнике сидел. А, может, он тот самый был - погибший в Сантьяго, у гостиницы "Каррера", и, мёртвый, прилетел ко мне на помощь, чтобы себе я не позволил смерть? Несчастье иностранным быть не может. Когда несчастья все поймут друг друга, как этот голубь, прилетят на помощь, тогда и будет счастье на земле. И если кто-то где-нибудь несчастен - в Сантьяго, Химки-Ховрино, Нью-Йорке, - то всё равно он права не имеет себя убить. Безвыходности нет. Когда я молод был, преступно молод, один поэт великий - изумлённо доживший до семидесяти лет, сказал мне: "Маяковский и Есенин преступно предсказали свою смерть. В стихах - самовнушающая сила. Мой вам совет: пишите что угодно, о чём угодно, только избегайте своё самоубийство предсказать". Я с той поры поставил перед смертью, как баррикаду, письменный мой стол. Презренные пророки пессимизма, торговцы безнадёжностью и смертью, нисколько вы не лучше, не умнее сующих нам поддельные надежды лжеоптимизма наглых торгашей. Вы в сговоре. Пытаетесь вы вместе столкнуть всё человечество с обрыва и будущее мёртвыми телами, как голубя в Сантьяго, раздавить. Я не судья погибшему Альенде, но я судья всем, кто его столкнул. Товарищ президент, не умирайте! Возмездием бессмертья превратите зарвавшихся убийц - в самоубийц! Постановите президентской властью: пусть вешаются только те, кто вешал, и только те стреляются от страха, кто на земле свободу расстрелял. |
| <<< Предисловие 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Эпилог >>> |
