| <<< Содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 >>> |
Это было в мексиканском городе Чигуагуа. В доме-музее Панчо Вильи протекала крыша.
Капли дождя, просачиваясь сквозь испещренный разводами потолок, мерно падали в эмалированный облупленный таз, стоявший на застекленном шкафу, где висел генеральский мундир героя мексиканской революции. Сеньора Вилья с трудом передвигала распухшие ноги в домашних войлочных туфлях по скрипучему полу. Ей было нелегко носить свое тяжелое, расплывшееся тело, колыхавшееся под длинным черным платьем, но она держалась величественно.
-Надо бы отремонтировать крышу, - сказала сеньора Вилья. - Но они до сих нор не дали мне пенсии. И ни одного песо на содержание музея. Мне говорят, чтобы я кому-то на писала, но у меня есть гордость. Панчо тоже был гордый. Они до сих пор ненавидят его и мстят ему, даже мертвому...
Я вспомнил, как один официальный чиновник поморщился, узнав о моем желании посетить этот дом.
"Панчо Вилья - это легенда, придуманная неграмотными пеонами и ловкими кинематографистами. Он совершенно не разбирался в политике. Революция, конечно, нуждалась в таких людях, но лишь на определенном этапе..."
Сеньора Вилья подвела меня к заржавленному старомодному автомобилю, стоявшему во дворе под навесом:
- Видите, вот здесь пулевая пробоина... И здесь... И здесь. Когда в Америке убили молодого президента, я подумала, что моего Панчо они убили точно так же - в открытой машине.
Сеньора Вилья оглянулась, как будто ее могли услышать о н и, и перешла на лихорадочный шепот:
- Я, конечно, необразованная крестьянка, сеньор, но вот что я вам скажу. Они - везде и, может быть, сейчас подслушивают нас. Они - во всех странах, только в Мексике они говорят по-испански, а в Америке - по-английски. Это они когда-то распяли нашего бедного Христа и с той поры ищут всех, кто хоть немножко похож на него, и убивают, убивают, убивают. Это они придумали налоги и канцелярии. Это они построили тюрьмы и расплодили полицию. Это они изобрели дьявольскую бомбу, на которую не пойдешь с про- стым мачете...
Сеньора Вилья подошла к застекленному шкафу, вынула генеральский мундир и посмотрела на свет:
Проклятая моль. Она проникает всюду. Она разъедает все...
Сеньора Вилья достала из старинной шкатулки нитки, иглу, наперсток и начала штопать мундир, как будто завтра его мог потребовать хозяин.
А над ее седой головой с пожелтевшей фотографии улы- бался на лихом коне и в сомбреро ее Панчо - генерал обману- той Армии Свободы.
|
"Панчо Вилья - это буду я. На моем коне, таком буланом, чувствую себя сейчас болваном, потому что предали меня. Был я нищ, оборван и чумаз. Понял я, гадая, кто виновник: хуже нету черта, чем чиновник, ведьмы нет когтистее, чем власть. И пошли мы, толпы мужиков, за "свободой" - за приманкой ловкой, будто бы за хитрою морковкой стадо простодушных ишаков. Стал я как Христос для мужичья, и, подняв мачете или вилы, Мексика кричала: "Нива Вилья!", ну а Вилья - это буду я. Я, ей-богу, словно пьяный был, а башка шалеет, если пьян ты, и велел вплетать я аксельбанты в челки заслуживших их кобыл. Я сиял среди шантанных див в орденах, как в блямбах торт на блюде, розу, чьей-то пахнущую грудью, на свой сомбреро посадив. Было нам сначало хорошо. Закачалась Мексика от гуда. Дело шло с трофеями не худо - со свободой дело хуже шло. Тот, чей норов соли солоней, стал не нужен. Нужен стал, кто пресен. Всадники обитых кожи кресел победили всадников коней. И крестьянин снова был оттёрт в свой навоз бессмертный, в свой коровник. Даже в революции чиновник выживает. Вот какой он, чёрт! Я у них сидел, как в горле кость, не попав на удочку богатства. В их телегу грязную впрягаться я не захотел. Я дикий конь. Я не стал Христом. Я слишком груб. Но не стал Иудою - не сдался, и, как высший орден государства, мне ввинтили пулю - прямо в грудь" |
| <<< Содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 >>> |
