| <<< Содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 >>> |
|
Пожилой господин тихо бродит один, переваривает, и по праву седин пожилой господин уговаривает: "В юности не быть бунтарём неприлично даже, мой друг, но сначала мы поорём, а потом орать недосуг. И всю нашу юную страсть, боли накипевших обид подавляет даже не власть, а сексот полиции - быт. После бунтов - больший зажим. Кризисы рождает каждый бум. В глупости смешной на режим, как сексот, работает бунт. Мир перетрясти не стремись - помни, что история не твист. Правый или левый экстремист - это все равно экстремист. И к чему идти на таран! Для голов горячих - много рей, и бунтарь у власти - тиран для других шальных бунтарей. Станет на места на земле все само собою к поре. Лучше оборотное "э" в слове революция, чем "ре". |
|
Спорит Америка, спорит до хрипа. Гнет словно Сцилла. Бунт как Харибда. Мир накренился. Мир накалился. Порохом споров он полон, как гильза. В мире, из кольтов стреляющем нагло, кто мне сегодня подскажет - что надо? В мире, разодранном гнётом и бунтом, кто мне сегодня предскажет - что будет? Гром во Вьетнаме, предгрозье в Египте... Метеоролог, вы мне помогите! Правда, скажите, или наивно то, что невиданно солнце активно, так, что лучи с возрастающим гневом, словно шпицрутены, хлещут по нервам! Все вам известно про бури, про грозы. Метеоролог, какие прогнозы? "Мой прогноз - убийства, тюрьмы, ярость. Мой совет - спасайся и беги, Солнце над Америкой, как ястреб, делает зловещие круги. В этот год разгневанного солнца волдыри на душах, волдыри. Кожа, если кто её коснётся, так горит от боли - хоть ори! Мир шипит, дымящийся, как щепка. Пляшет солнце с придымью на нём, сжато в пальцах ненависти чьей-то сверхувеличительным стеклом. Сходит мир с ума от перегрева. Все границы люди перешли от перераспада, перегнева, переозлобленья, перелжи. Нету тени в мире воспаленном. Мир от солпца перенапряжен. Тянет не зеленым, а палёным - заговором, пулей и ножом. От лучей таких гноятся раны под прикрытьем фраков и тряпья. Семьи разлагаются и страны - разлагаюсь медленно и я. В этот год разгневанного солнца, милая, себя ты не гневи, но в какой тени с тобой спасёмся? Мы срубили даже тень любви. Вот иду, от солнца окосевший, исхитряюсь, как бы не упасть, и, как воротник, от стирок севший, душит синтетическая власть. Спать палюсь, как брошенный на пары, а в окно палаческим огнём, как шпионы солпца, шарят фары, добивая недобитых днём". Но бредет, в века не канув, мимо атомного ада, мимо каменных вигвамов постаревший Гайавата: "В том, что делается с вами, в том, что ужас как лавина, вы повинны, люди, сами - солнце в этом неповинно. Для индейцев настоящих этот век, летящий мимо, как вагон для не курящих трубку мира, трубку мира. Раньше ложь была тихоней. Притворялась для начала. Только в рупор из ладоней скромно с холмиков кричала. Но дворцы вранья, как скалы, вы поставили парадно, и газеты словно скальпы с головы убитой правды. Вы о равенстве печётесь, но с печалью тихой вижу, что из всех цветных в почёте разве только телевизор. А особенно мне страшен и моей седой старухе мрачный вид радиобашен, где засели злые духи. И летят радиоволны денно-нощно, нощно-денно сквозь детей в родильном доме, сквозь влюблённых в стоге сена. Эти волны входят в тело, пробивая рёбра с лёту, как отравленные стрелы, и опять летят в кого-то. Вы, возможно, не поймёте, как опасны ваши раны, но навек в душе и плоти наконечники застрянут. И в руках у вас грозится и шипит все злее, злее каждый крошечный транзистор, как мешок, в котором змеи. Это пахнет некрасиво. Это выглядит злодейски, и одно, за что спасибо,- не вещают по-индейски. Мир культурным стал. Добился. Жаждет мир духовной пищи. Кто такой сейчас убийца? Зритель, слушатель, подписчик. Я пойду-ка лучше в рощу и - прости меня, эпоха! - в мой костёр газет подброшу, только жаль, запахнет плохо. Я в пироге моей длинной поплыву вдоль тёмных елей, ну а радиокорзиной хорошо ловить форелей. Я найду себе заботу - только с вашими отстаньте. Дайте мне мою свободу, а свою себе оставьте". |
| <<< Содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 >>> |
