| <<< | Содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Эпилог | >>> |
|
Сто тридцать два яйца, проколотых личной иголкой дуче и выпитых им для смазки голосовых связок, в маленькой траттории сохраняются религиозно как самое белоснежное, оставленное фашизмом. Каменный профиль дуче рядом высечен в скалах. Профиль взрывали-взрывали, да только чуть нос повредили. В яйцах фашистские знаки, словно змееныши скрыты, и надписи прямо на стены из скорлупы выползают: "Мы сына назвали Бенито...- Джузеппе с Терезой из Пизы". "Да здравствует дуче! - Марчелло семнадцати лет из Навоны", "Гордимся, что жили в эпоху великого человека и с именем этим сражались...- Неапольские ветераны". Какая проклятая глупость в любви к фальшивым великим! Великих диктаторов нет. Зачем на их профили тратить скалы! А я называю великой мою белорусскую бабку Ганну, которая была диктатором только гусей и куриц. Это летит не ангел над шоссе Перуджа - Ассизи: это летит, облака загребая рукавами, старенькая кожанка мамы с кусочком утреннего солнца в дырке от мопровского значка, а на руках участников марша мира качается не деревянная богоматерь, а бабка Ганна из партизанского Полесья с мопровскими значками ожогов на высохшей желтой груди. Бабку Ганну несут подростки с фабрики "Перуджина", где они, как скульпторы, шлепают до глыбам теплого шоколада, и бабка Ганна их спрашивает: "А можете зробить петушков на палочке для усих моих унуков?" Бабку Ганну несут рабочие с фабрики "Понти", сотни раз обвившие шар земной золотыми нитями спагетти, а бабка Ганна им пальцем грозит: "У Хомичах наших я шо-то такой вермишели не сустракала..." Бабку Ганну несут студенты университета Перуджи, изучающие Кафку, структуру молекул и кварки, а бабка Ганна знает не Кафку, а лишь огородную кадку и про кварки, наверно, думает, что это шкварки. Бабку Ганну несут и Толстой и Ганди, и превращается непротивление - в сопротивленье. Бабку Ганну несёт Иисус в пробитых гвоздями ладонях, и она его раны, шепча, заговаривает по-полесски. Бабка Ганна покачивается над людьми и веками в руках Эйнштейна и Нильса Бора и страшный атомный гриб не хочет класть в свою ивовую корзину. А за бабкой Ганной ползут по планете её белые, черные, желтые и шоколадные внуки, и каждый сжимает в руках картофелину земного шара, и бабке Ганне кажется, что все они - Явтушенки. А у поворота шоссе Перуджа - Ассизи стоит газетный киоск с Рижского вокзала, где мама продаёт послезавтрашние газеты, в которых напечатано, что отныне и навсегда отменяется война. |
| 1982 |
| <<< | Содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Эпилог | >>> |
