| <<< | Содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | >>> |
|
Я пришел к тебе с миром, пустыня Гоби, и не мог я не с миром прийти, а по злобе. Общей правды и в русском ища, и в монголе, я пришёл как посол Куликова поля. Пограничник монгольский, как грек за богиню, поднял тост: "За прекрасную нашу пустыню!" И она засмущалась, в ответ зашуршала и песчинками к нам прикоснулась шершаво. Солнце, будто монгольское медное блюдо, здесь рождается между горбами верблюда. К материнским соскам так прилежно прижаты, островками блаженства лежат верблюжата. Сохраним от войны, отхлебнув из Непрядвы причастья верблюжатам и людям возможность - прижаться. Сохраним от войны и Гандан, и Сан-Пьетро, и Прадо! Миссисипи и Волга, вам делаться новой Непрядвой не надо! Я пришел к тебе с миром, пустыня Гоби. Твои красные скалы глядят исподлобья, но заложена память не меньше, чем в рощах, в искривленных твоих саксаулинках тощих. Нас когда-то топтали монгольские кони - мохноногие чудища рабства, погони. Нас баскаки давили, камчами хлестали, волочили в полон за густыми хвостами, и все русские бабы крестились пугливо, увидав проклятущие черные гривы. Но когда Сухэ-Батор взял в руки поводья, эти гривы знаменами рвались к свободе. В сорок первом году, только грянули взрывы, транссибиркой неслись на Москву эти гривы. Полмильона монгольских коней из теплушек подставляли под ветер сторожкие уши. В дальних рейдах Доватора кони скакали, на мамайство фашистское зубы оскаля, и бойцы на морозе редчайшем, крепчайшем грели руки в их гривах, похожих на чащи. И монгольские кони летели с донскими по фашистам, по власовцам - новым плоскиням и потом у рейхстага, при грозном пожаре, как у вражеской каменной юрты, заржали! Как легендами, гривами стала обвита наших новых времен Куликовская битва. |
| <<< | Содержание 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 | >>> |
