Евгений Евтушенко

Дубовая мощная дверь приемной, выходящая в коридор, была открыта и зафиксирована снизу тщательно оструганной деревяшечкой. Величественная, как сфинкс, опытная секретарша в пышном ярко-оранжевом парике контролировала взглядом, благодаря этой мудрой деревяшечке, мраморную лестницу с обитыми красным бархатом перилами, по которой её начальница могла подняться к себе, используя вторую, непарадную дверь.

- Напрасно ждете...- сказала секретарша. - Я же вас предупредила, что она сегодня занята с иностранной делегациией.

- Ничего, я подожду, - кротко сказал я, заняв такое стратегическое место в приёмной, с которого прекрасно просматривалась лестница.

- Что-то дует...- передернула плечами секретарша, поплыла к двери и носком изящной итальянской туфельки, в которую, очевидно, не без героических усилий была вбита её могучая нога футболиста, легонько выпихнула деревяшечку из-под двери. Дверь, прорычав всеми пружина, захлоп нулась, перекрыв лестницу.

- А теперь стало душно, - всё так же кротко, но непреклонно сказал я, поднявшись со стула. Я открыл дверь и, подогнав ногой деревяшечку, снова вбил ее на прежнее место.

Секретарша выплыла из приёмной, оскорбленно возведя глаза к потолку. Вошёл помощник, вернее, не вошёл, а целенаправленно застрял в дверях.

- Ох, не жалеете вы своего времени, Евгений Александрович, ох, не жалеете... А ведь оно у вас драгоценное... Я же вам объяснил, что ее сегодня не будет. Не верите нам, за бюрократов считаете, а я ведь о вашем времени пекусь, - ласково приговаривал он, стоя лицом ко мне, в то время как его левая нога, слегка уйдя назад, неловко выковыривала деревяшечку из-под двери.

- Оставьте в покое деревяшечку...- ледяным голосом сказал я.

- Какую деревяшечку? - умильно заулыбался он, продолжая в балетном пируэте действовать левой ногой.

-Вот эту...- в тон ему умильно ответил я. - Сосновенькую... Крепенькую... Симпатичненькую...- И, подойдя к двери, задвинул деревяшечку поглубже.

Помощник, ослабев всем телом, подавленно охнул, ибо именно в тот момент на лестнице показалась Она, явно направляясь к непарадной двери. Увидев меня, Она мгновенно оценила ситуацию и повернула к приёмной, пожав мою руку крепкой теннисной рукой, на которой под кружевной оторочкой рукава скрывался шрам.

- Извините, что заставила вас ждать, - сказала Она с гостеприимной, чёткой улыбкой и сделала приглашающий жест в сторону кабинета, на ходу снимая норковое манто. Я успел ей помочь, и Она оценила это молниеносным промельком женственности в озабоченных государственных глазах. Я восхитился её выдержкой и физкультурной стройностью её фигуры.

Вплыла секретарша, по-прежнему оскорбленно не глядя в мою сторону, и поставила поднос на краю длинного стола заседаний, обитого зеленым бильярдным сукном.

- Как всегда - откровенно? - спросила Она, вытянув из дымящегося стакана с чаем пакетик "Липтона" и раскачивая его на весу.

Она вдруг взяла мою руку в свою, так что шрам все-таки выскользнул из-под кружевной оторочки, и спросила с искренней тоской непонимания:

- Женя, ну объясните мне, ради бога, что с вами? Вас печатают, пускают за границу. У вас есть все - талант, слава, деньги, машина, дача... У вас, кажется, счастливая семьи. Ну почему вы всё время пишете о страданиях, о недостатках, об очередях? Ну чего вам но хватает? А?