|
Я – Гагарин. Я первым взлетел, ну а вы полетели за мною. Я подарен навсегда, как дитя человечества, небу землею. В том апреле лица звезд, замерзавших без ласки, замшелых и ржавых, потеплели от взошедших на небе смоленских веснушек ржавых. Но веснушки зашли. Как мне страшно остаться лишь бронзой, лишь тенью, не погладить траву и ребенка, не скрипнуть садовой калиткой. Из-под черного шрама почтового штемпеля улыбаюсь я вам отлетавшей улыбкой. Но вглядитесь в открытки и марки и сразу поймете: я вечно – в полете. Мне ладони всего человечества грохали. Обольстить меня слава пыталась, да вот не прельстила. Я разбился о землю, которую первым увидел я крохотной, и земля не простила. А я землю прощаю, сын ей духом и плотью, и навек обещаю быть над нею в полете над бомбежками, над теле-, радиоложью, опутавшей землю витками, над бабешками, выдающими лихо стриптиз для солдат во Вьетнаме, над тонзурой монаха, который хотел бы взлететь, да запутался в рясе, над цензурой, засосавшей в Испании крылья поэтов, как ряска... Кто – в полете, в крутящемся звездном самуме. Кто – в болоте, устроенном ими самими. Люди, люди, хвастливо-наивные, вам не страшно, – подумайте сами! – что взлетаете с мыса имени человека, убитого вами? Устыдитесь базарного визга! Вы ревнивы, хищны, злопамятны. Как вы можете падать так низко, если так высоко вы взлетаете?! Я – землянин Гагарин, человеческий сын: русский, грек и болгарин, австралиец и финн. Я вас всех воплощаю, как порыв к небесам. Мое имя случайно. Не случаен я сам. Как земля ни маралась, суетясь и греша, мое имя менялось. Не менялась душа. Меня звали Икаром. Я – во прахе, в золе. Меня к солнцу толкала темнота на земле. Воск растаял, расползся. Я упал – не спасти, но немножечко солнца было сжато в горсти. Меня звали холопом. Злость сидела в спине – так с притопом, с прихлопом поплясали на мне. Я под палками падал, но, холопство кляня, крылья сделал из палок тех, что били меня! Я в Одессе был Уточкин. Аж шарахнулся дюк – так над брючками-дудочками взмыл крылатый биндюг. Под фамилией Нестеров, крутанув над землей, я луну заневестивал своей мертвой петлей! Смерть по крыльям свистела. К ней презренье – талант, и безусым Гастелло я пошел на таран. И прикрыли бесстрашные крылья, вспыхнув костром, вас, мальчишки тогдашние, Олдрин, Коллинз, Армстронг. И, надеждою полон, что все люди – семья, в экипаже «Аполло» был невидимо я. Мы из тюбиков ели – нам бы чарку в пути. Обнялись, как на Эльбе, мы на Млечном Пути. Шла работа без трепа. Жизнь была на кону, и ботинком Армстронга я ступил на Луну! |
| 1969 |
Источники:
- 1973 - Интимная лирика. М., "Молодая гвардия".
