|
Грубей, чем любая дерюга, прочней буйволиных спин ведёт на Сайгон дорога - дорога номер один. Ничьи не блистают наряды, не видно вздыхающих пар, а в кузовах едут снаряды, прикрытые ветками пальм. Дорога похожа на сводку о шрамах и рамах земли. Здесь надо шептать во всю глотку, чтоб тайны до слуха дошли. Дорога устала от бойни, оглохла она от стрельбы. В обочины вбитые бомбы - её верстовые столбы. Дорогу бомбить не отвыкли, но дух у дороги не слаб. Воронки - как формы отливки крестьянских соломенных шляп. Здесь жижа челомкает жижу, невесело ямы острят, но эта дорога мне ближе, чем фрачный асфальт автострад. Булонского леса аллеи, баюкая сытых коней, глядят на неё - не жалея, а втайне завидуя ей. Расправиться с нею попробуй! Особой полны красоты искромсанные со злобой, но сросшиеся мосты. А то, что здесь пули-дурёхи и столько предательских мин, лишь признак, что ты на дороге - дороге номер один. Путей у поэзии много среди и вершин, и долин, но есть у неё дорога - дорога номер один. В поэзии есть и тропинки, где мирные шляпки опят. Там, правда, бывают дробинки, но всё-таки так не бомбят. Тебя, Маяковский, любили, но с ханжеством чистеньких бонн насмешками подло бомбили - ещё до игольчатых бомб. Но всё-таки не искривилась дорога твоя под огнём. На каждую несправедливость ведёт она, как на Сайгон. И я, твой наследник далёкий, хотел бы до поздних седин остаться поэтом дороги - дороги помер один. |
| 1971, Винь-Линь |
Источники:
- 1973 - Интимная лирика. М., "Молодая гвардия".
