|
Атлантик-бар! Атлантик-бар! Мы с самолёта - и на бал! Хозяин - русский эмигрант. Испанка его барменша, и сам он, как испанский гранд, склоняется так бархатно. На нём игривый галстук-бабочка и перстенёк с печаткой, но он, седой, похож на мальчика, на мальчика печального. Он к детству нами возращён, и, вспоминая детство, с акцентом спрашивает он: "А как живёт Одесса?" Берёт себе он стопку и уж совсем не чопорно подходит робко к столику: "Позвольте с вами чокнуться!" А тут совсем не чокаются. Тут пьют без проволочек. Надравшись, с рюмкой чмокается американский лётчик. Тель-авивский рыжий Фима немочку откармливает. Президент голландской фирмы рок-н-ролл откалывает. Рок-н-рол! Рок-н-ролл! Боцман роста башенного опрокинул в глотку ром, приглашает барменшу. А испанка-то, испанка - чувствуется нация! - вся как будто бы из банка ассигнация! Чуть плечами хрустит, будто одевается. Телом всем она грустит, телом всем смеётся. А хозяин тайной болью и тоскою сломлен. Так он слушает любое маленькое слово. Предлагает он суфле... Бар со вкусом сделан. Всё здесь как на корабле - окна, стены. И, наверное, когда окна бара гаснут, к вам он тянется, суда, горько и напрасно. Бару не с кем петь и пить. Бару одиноко. Бару хочется поплыть далеко-далёко... |
| Либерия, Монровия, 1961 |
Источники:
- 1973 - Интимная лирика. М., "Молодая гвардия".
