Железные ступени
В твоем подъезде на Петровке
железные ступени.
Узор дореволюционный
до синевы лоснится.
Штиблеты щеголей в гамашах
по лестнице скрипели,
и с плеч хихикали, оскалясь,
шлюх драные лисицы.

Здесь были чесанки, и краги,
и фетровые боты,
с инициалами галоши
и сапоги чекиста.
Здесь по-блатному:
"Гроши, фрайер!"
И по-мамзельи: "Котик, что ты?"
И уж совсем по-пролетарски:
"Да отчепись ты!"

На этой лестнице, быть может,
блевал Распутин
и Савинков совал курсистке
холодный браунинг,
а я к тебе приеду в полночь,
и мой звонок разбудит
тебя, - самой Москве, пожалуй,
по тайнам равную.

И ты не удивишься, будто
на тайной явке,
и все поймешь без объясненья,
без приказанья,
тепла, как жаворонок утром
из хлебной лавки,
в изюмных родинках на шее,
с изюмными глазами.

Ты, как Москва, в Москве вся скрыта.
Ты, значась в списке,
как дом, скрываешься, который
не доломали,-
лишь проблеснет порой во взгляде
ледок максималистки,
чей шанс на самовыраженье
сегодня минимален.

В твоем подъезде на Петровке
железные ступени,
где мы идем разновременно,
но общим стадом
со всеми вами, дорогие
и мерзостные тени,
где потихоньку мы и сами
тенями станем...
1975