Всё, как прежде, всё, как прежде, в этом городе - магазины, бани, фабрики, химчистки, ожиревшие напыщенные голуби, самокатами гремящие мальчишки, и московское особенное аканье, и разносчицы жировок по квартирам, и гуденье реактивное, и звяканье проволочных ящиков с кефиром. Рано утром, в институт успеть рассчитывая, я в трамвай влезаю с булкой непрожёванной. Что-то новое я вижу и решительное у студента за очками напряжёнными. В том, как смотрит на меня маляр натруженный, в том, как лбом к стеклу прижалась ученица, понимаю - что-то, видимо, нарушено, что-то начато и вскоре учинится. Всё обычно - и фасады, и названия. Ни событий чрезвычайных, ни свержений. Но во всём подозреваю назревание и возможность неожиданных движений. |
1957 |