Вся любопытная, как нерпочка, кося глазами из-под шапки, меня учительница-неночка, смеясь, обыгрывала в шашки. Так мы играли с ней на катере над той весеннею Печорою, и журавли на доску капали, подбеливая шашки черные. А кто-то там, в столичном климате, со мной как с шашкою игрался, но вновь с доски небрежно скинутый, лишь отвернутся - я взбирался. Я не впадал в тоску сиротскую. Я постигал всей моей шкурой науку больше, чем игроцкую,- не стать проигранной фигурой. |
1964 |