* * *
Всё больше, больше моей маме лет.
Всё реже поднимается чуть свет
на шорох свежевыпавших газет,
в которых утешений нет и нет.

Всё горше каждый воздуха глоток,
всё скользче пол, опасный, как ледок,
всё тяжелей, нечаянно жесток,
обнявший плечи лёгонький платок.

Когда она по улице бредёт,
снег осторожно, бережно идёт,
и дождь ей боты лижет, как щенок,
и ветер сбить её боится с ног.

В нелёгкие такие времена
всё легче, легче делалась она,
и страшно мне, что может кто-нибудь,
как пёрышко, её с России сдуть.

Как мне испить живой воды тогда
из маминого слабого следа?
Любимая, прошу тебя, - сумей
стать хоть немного матерью моей.
17 августа 1994