Б.Слуцкому |
В трамвай поэзии, словно в собес, набитый людьми и буквами, я не с передней площадки влез — я повисел и на буфере. Потом на подножке держался хитро с рукой, прихлопнутой дверью, а как наконец прорвался в нутро, и сам себе я не верю. Место всегда старикам уступал. От контролёров не прятался. На ноги людям не наступал. Мне наступали — не плакался. Люди газеты читали в углах. Люди сидели на грозных узлах. Люди в трамвай продирались, как в рай, полный врагов узлейших, логику бунта не влезших в трамвай меняя на логику влезших. Мрачно ворчали, вникая в печать, квочками на продуктах: "Трамвай не резиновый... Бросьте стучать! Не открывайте, кондуктор!" Я с теми, кто вышел и строить и месть, не с теми, кто вход запрещает! Я с теми, кто хочет в трамваи влезть, когда их туда не пущают. Жесток этот мир, как зимой Москва, когда она вьюгой продута. Трамваи — резиновы. Есть места! Откройте двери, кондуктор! |
1968 |