Умирают в России страхи словно призраки прежних лет. Лишь на паперти, как старухи, кое-где ещё просят на хлеб. Я их помню во власти и силе при дворе торжествующей лжи. Страхи всюду как тени скользили, проникали во все этажи. Потихоньку людей приручали и на всё налагали печать: где молчать бы - кричать приучали, и молчать - где бы надо кричать. Это стало сегодня далёким. Даже странно и вспомнить теперь. Тайный страх перед чьим-то доносом, Тайный страх перед стуком в дверь. Ну а страх говорить с иностранцем? С иностранцем-то что, а с женой? Ну а страх безотчётный остаться после маршей вдвоём с тишиной? Не боялись мы строить в метели, уходить под снарядами в бой, но боялись порою смертельно разговаривать сами с собой. Нас не сбили и не растлили, и недаром сейчас во врагах, победившая страхи Россия, ещё больший рождает страх. Страхи новые вижу, светлея: страх неискренним быть со страной, страх неправдой унизить идеи, что являются правдой самой! страх фанфарить до одурения, страх чужие слова повторять, страх унизить других недоверьем и чрезмерно себе доверять. Умирают в России страхи. И когда я пишу эти строки и порою невольно спешу, то пишу их в единственном страхе, что не в полную силу пишу. |
1962 (?) |