"Нет, сталинское счастье мы не дадим принизить!" А я не принижаю тогдашних огурцов. Как были они сладки - во рту моём да Изи, - как манго с ананасом голодных огольцов. На стадионе "Сталинец" сидел я, верный ленинец, вовсю счастливо хлопал Понаморю, Бобру, а рядом в забегаловках счастливо пиво пенилось, и костыли счастливо стучали по двору. Играли с нами в пряталки расстрелянные дедушки. О Волге-Доне пели мы, о лесополосе, и пионервожатые, испуганно зажатые, о том вели беседушки, как счастливы мы все. нет, жили мы не бросово под нежный хрип Утёсова. Я больше был, чем в партию, влюблён в Шульженко Клавдию. А в цирке был загадочный, как "и.о." бессмертного вождя, великий Кио. Как я могу принизить удары Васи Карцева, шипенье газированной, дарованной воды? Спасибо дяде Сталину! Жаль, не успел покаяться за крошечные счастьица среди большой беды. |
ноябрь 2002 |