В рыбацком домике, заложенные за перекошенный буфет, как фонд особый козьеножечный лежат газеты прошлых лет. А там агентов тайных множество, там - отравители-врачи. Клопы, ползя по строчкам, ежатся и тараканы-усачи. Рыбак вернется в пору позднюю. Он хватит кваса полковша и в чью-то речь, такую грозную, махру насыплет не спеша. И, сочиняя самокруточку, невозмутимо деловит, он речь свернет в тугую трубочку и аккуратно послюнит. А что там в ней - ему до лешего! - и так устал за день-деньской... Огня каемочка алеющая строку съедает за строкой. И рыбаку денек бы солнечный, да ветер в парус, да улов. И желтый ноготь с блесткой семужной сбивает пепел бывших слов. А вечерами над Печорою горят цигарок огоньки, и, непогодой удрученные, сидят и курят рыбаки. И восхваленья, обличения, статей, стихов забытый хлам, как будто по предназначению, восходят дымом к облакам. А где-то снова кто-то мается, чтоб вышли новости чуть свет, и в самолетах мчатся матрицы давно известных всем газет. Ну а кисетики истертые шуршат до самых петухов... Опять работает история на самокрутки рыбаков. |
1963 |