|
Спокойно умереть не каждому дано. Лишь тот спокоен душою перед смертью, кто зла не делал никому на свете, а делал тихое и чистое добро. И пусть оно, добро, невелико, но если сделал, всё, что мог посильно, в последний раз вздохнувши глубоко, уйти из этой жизни не постыдно... Когда пришла ему пора, он это сам спокойно понял, но, как всегда, себя он поднял и, как всегда, сказал: "Пока..." Он вышел. Солнце било в окна. Стада мычали. Под горой дымилась утренняя Волга, и пахло рыбой и корой. Скворец осваил жильё, а вся река - в деревьях тонущих. То ль забрела она в черёмушник то ли черёмушник в неё! И полосой прозрачно-белою, неуловимы и легки, по Волге бегали вдоль берега черёмуховые лепестки... Он в лодку сел. Поплыл. Вдали летели к пойме журавли. Осклизло клацали уключины, и руки ладные, уклюжие гребками волжскими гребли. Он с малолетства здесь волгарил и в котелке с дымком варганил свою рыбацкую уху. Он с Волгой просто жил, сурово. Он ей, не говоря ни слова, всё говорил, как на духу! Не знаменитый по фамилии, он не водил в морях флотилии, не совершал ни разу подвига, а просто он не делал подлого, и было помирать не страшно, вот, правда, только странно-странно... Поплыл гасить он свои бакены. Следил задумчиво за барками. Глядел на пашни и на мельницы, и слушал песни под гармонь, и, наклонившись, выпил медленно он Волги полную ладонь. И, больше ничего не делая, прилёг он в лодке, не гребя, и распахнул рубаху белую, как будто отворил себя деревьям, облакам и бабочкам, дыханьям птичьим и людским, покачивающимся бакенам и дальним трубам заводским. Он так и умер, отворённый, спокойный, умиротворённый. Вокруг натруженно дышала, работой занята большой, его родимая держава с такой же русскою душой. Его легко несла вода, и на груди широкой вольно текла раздольная, как Волга, светящаяся борода... Как счастлив и возвышен тот, кто верный сын родного края, что добро и светло живёт, светло и добро умирая!.. |
| **** |
Источники:
- 1959 - Стихи разных лет. Типография "Красное знамя" издательства "Молодая гвардия". 1959.
