|
У Кубенского озера, у зыбучих болот: "Не хочу быть колхозником!" - Санька рёвом ревёт. Он, из курточки выросший, белобрыс, конопат, а в руках его - вырезка, и на ней - космонавт. На избёнку с геранями смотрит взглядом косым, отгорожен Гагариным, председателев сын. ...Не будя его, до свету председатель встаёт и скрипучими досками по деревне идёт. В двери, наглухо запертые, кнутовищем долбит, и колхозники заспанные цедят: "Вот езуит!.." Он долбит обалдительно, не щадя никого. Прозывают "Будильником" на деревне его. Но он будит, не сетуя, востроносый, худой, белобрысый, и с этого не поймешь - где седой. Вдоль Кубенского озера, вдоль зыбучих болот к ожидающей озими председатель идёт. С давней грустью запрятанной он глядит сквозь кусты на кресты своих прадедов и на дедов кресты. Все народ хлебопашеский повалёные1 здесь, и ему либо кажется, либо так оно есть, что, давно уж истлевшие, из усталых костей нам родят они хлебушко как при жизни своей. Ну, а ежели выдались недородные дни, знать, за что-то обиделись на потомков они. И стоят элеваторы, холодны и пусты, над землею подъятые, словно божьи персты. И советуют праведно, чтобы в горе не быть, словно деды и прадеды, за землею ходить. Вдаль по лужам, колдобинам председатель идет. "Не хочу быть колхозником!" - за спиною гудёт. Председатель, понурившись, щупловат, невысок, расправляет погнувшийся на ветру колосок. Терпеливо, несильно и с любовью такой, словно это Россию расправляет рукой... А в избе - среди космоса, среди лунных равнин дремлет рядышком с кошкою председателев сын. Бредит звёздною славою, всем собой вдалеке, и горбушка шершавая у него в кулаке. |
| 1965 |
1 Повалённые - так на севере говорят об умерших. (Е.Е.)
