Полуэмиграция
Сам себе чужой я на чужбине,
всосанный в совсем чужую ночь,
будто бы на Родине убили,
ну а тело выкинули прочь.

И моё живое еле тело,
не надеясь даже на авось,
то куда-то небом полетело,
то землёй опять поволоклось.

Неужели я не тот, что прежде,
полуэмигрировавший от
чувства отвращения у надежде,
выкинувшей столь бесплодный плод?

Стал глаза я прятать, как побитый,
чтоб их не склевало вороньё.
Армия, разбитая победой, -
это поколение моё.

Пятая волна - начало моря,
но куда ты гонишь нас, куда,
полуэмиграция, от горя,
разочарованья и стыда?

Я от счастья этакого тронусь.
Счастя вариации лишь две -
либо здесь, в Америке, "Макдональдс",
либо после Пушкина в Москве.

Родины на Родине всё меньше.
Видеть её хочут в кабаке
чем-то вроде православной гейши,
но зажатой в царском кулаке.

Цирковые русские медведи
воют - их тоскою извело.
Родина из Родины уедет,
если все уедут из неё.

Без неё такая пустотелость
и дурные мысли по пятам.
Ишь чего мне в жизни захотелось -
понятым быть сразу здесь и там.

Но в России каждый огуречик
с неотлипшей нежною землёй -
это как родимый человечек
и любым пупырышком - он свой.

Но в России Ясная Поляна -
потому в любом чужом краю
я её вовек не брошу, я на
столькие соблазны наплюю.

Родину мы всё-таки не сдали,
сколькие надежды погребя.
Незаметно Родиной мы стали.
Как же нам уехать из себя?
октябрь 1993