Пустые качели
Как на станции Зима
что-то тихо спят дома,
ставни ёрзают,
                        ворота,
и под шамканье омета,
под кряхтенье заплота,
словно где-то у кого-то
тоже тяжкий недосып,
раздаётся:
            скрип-скрип-скрип...
История века дописана.
            Мы оказались в постскриптуме,
цепляясь за клочье
            из рук ускользающей русской земли.
На станции детства - Зима
            так пугает ночами поскрипыванье,
страшней,
            чем скрипели когда-то колодезные
журавли.
Над бывшими нами,
            над бывшей великой державою,
и над поездами,
            которые сбились с пути,
чего-то о что-то
            дрожливое трение ржавое
скулит и повизгивает
                  по-щенячьи почти.
И с жалостью смотрит
            уволенная уборщица,
как ветер взметает
            заржавленные от обид
железные кольца,
            верёвки, изрядно уже
                                    перетершиеся,
качелей детсада,
            который крест-накрест забит.
Скрип-скрип-скрип-скрип...
Будто бы река без рыб,
будто небеса без птиц,
детский сад без детских лиц.
Как мы, станция Зима,
уцелеем от беды?
Открываем детдома,
закрываем детсады.
Племя русских могикан
льёт красители в стакан.
Скрип-скрип-скрип-скрип...
Ключик есть,
            да только скрыт,
в ту воскресшую Россию,
где качели - не пустые,
где летит,
сорвавшись,
вдаль,
детский брошенный сандаль...
Бездетный народ
            незаметно окажется при смерти,
и страшно смотреть,
            как на кладбищем бывших идей
в качелях детсадовских
            ветер качает лишь призраки
ещё до рождения вымерших
                                          русских детей...
Скрип-скрип-скрип-скрип...
Наш народ,
            ты не погиб?!
3 июня 1994
станция Зима