В саду желтело, розовело, там был обряд прощальный наш, и капли нежной "изабеллы" тишайше всасывал лаваш. Почти ни слова не сказала мне эта женщина. Над ней слезой лиловую свисала одна инжиринка с ветвей. Меня рука коснулась тонко. Услышал я, как изнутри: "Здесь есть особенная точка. Ты встань сюда и посмотри". Я вскинул голову. Кренилась хурма в морщинах ранних вдов. Она скрипела и крепилась, вся в красных лампочках плодов. И что-то дерево хотело сказать, прощая и виня, и на меня оно летело и прорастало сквозь меня. И снизу, на высокогорье, за километра, что ли, два, сквозь ветви вламывалось море в глаза, глядящие едва. И, к нам рванувшись издалёка, сместив пространство неспроста, дрожала крошечная лодка на ржавом краешке листа. И понял я внезапно то, что на нас нахлынуло, нашло. Любовь - особенная точка, и, может, более ничто. Была та женщина красива и величава тем была, что ни о чём не попросила и даже адрес не взяла. Всё за меня сама решая, ушла, и только и всего, но просьба самая большая, когда не просят ничего. |
1969 |