* * *
Окно выходит в белые деревья.
Профессор долго смотрит на деревья.
Он очень долго смотрит на деревья
и очень долго мел крошит в руке.
Ведь это просто -
правила деленья!
А он забыл их -
                  правила деленья!
Забыл -
                  подумать -
                                          правила деленья!
Ошибка!
                  Да!
                        Ошибка на доске!
Мы все сидим сегодня по-другому,
и слушаем и смотрим по-другому,
да и нельзя сейчас не по-другому,
и нам подсказка в этом не нужна.
Ушла жена профессора из дому.
Не знаем мы,
                  куда ушла из дому,
не знаем,
                  отчего ушла из дому,
а знаем только, что ушла она.
В костюме и немодном и неновом,-
как и всегда, немодном и неновом,-
да, как всегда, немодном и неновом,-
спускается профессор в гардероб.
Он долго по карманам ищет номер:
"Ну что такое?
                  Где же этот номер?
А может быть,
                  не брал у вас я номер?
Куда он делся?-
                  Трет рукою лоб.-
Ах, вот он!..
                  Что ж,
                        как видно, я старею,
Не спорьте, тетя Маша,
                  я старею.
И что уж тут поделаешь -
                  старею..."
Мы слышим -
                  дверь внизу скрипит за ним.
Окно выходит в белые деревья,
в большие и красивые деревья,
но мы сейчас глядим не на деревья,
мы молча на профессора глядим.
Уходит он,
                        сутулый,
                                          неумелый,
под снегом,
            мягко падающим в тишь.
Уже и сам он,
                  как деревья,
                                    белый,
да,
      как деревья,
                  совершенно белый,
еще немного -
                  и настолько белый,
что среди них
                  его не разглядишь.
1956