Обнимаю деревья
Я не пенкосниматель.
                                    Я с детства - смешной обниматель:
обнимал я и маму, и бабушек -
                                                      троицу-богоматерь.
Обнимал своих дедушек в тридцать седьмом при аресте,
когда их увозили
                              с моими слезами на лацканах вместе.
Обнимал я отца,
                              от которого пахло духами не мамиными,
и наследство его приумножил
                                                      грехами немаленькими.
Но когда обнимаю я женщину,
                                                      снова краснею,
ибо, как в первый раз,
                                    я не знаю, что делать мне с нею.
Я себе напридумывал много дурацких занятий.
У жены тоже заняты руки.
                                                      Ей не до объятий.
Но недавно,
                  разгвазданный вздрызг сам собою в запарке,
еле плёлся я в парке,
                  не в силах бежать, как верблюд в зоопарке.
И какое-то нечто
                              толкнуло меня к вековечному дубу,
и ему я по-детски шепнул
                                    что-то вроде: "Я больше не буду...
Моё сердце ослабло на треть,
                                                но оно ведь ещё не пустое.
Но позволь мне пока умереть...
                                                Я ещё умереть недостоин!"
 
И я, майку задрав,
                        сердцем вжался в извилины мудрой коры
и в царапающую шероховатость,
и в морщины,
                        могуче добры,
внутрь вобрали мою виноватость.
Мне вошло что-то внутрь,
и мгновенно исчезла отдышка.
Стал я -
                  собственный внук.
Стал -
            обнявшийся с жизнью мальчишка.
Я навек обниматель опять!
Мне,
            избавленному от старенья,
есть всегда, что обнять.
Ну хотя бы деревья!
Я к любви продираюсь, как будто в тумане,
                                                            сквозь непониманье,
сквозь обман на обмане
                                          безлобье и безобниманье.
 
Обнимаю деревья,
                        как всех неразлюбленных мною любимых.
Обнимаю деревья,
                              как будто друзей моих невозратимых.
Обнимаю деревья,
            как будто врачей, принимавших детей моих роды,
а теперь принимающих новые роды меня!
Обнимаю все в мире народы!
Обнимаю сибирские сосны,
                                                платаны,
                                                                  секвойи и баобабы.
Ты с другой стороны обнимать их, наверно, смогла бы,
чтоб сомкнули мы руки,
                                                а в этом такая свобода! -
чтобы знать мы не знали,
                                                где мы -
                                                                  где природа.
2001