Когда закрыты рестораны и все киоски и кафе, как сладко после расставанья идти по утренней Москве. Таксист спешит неосторожно, таксист не хочет отдохнуть, и пешеходная дорожка как на асфальте Млечный Путь. Из-за витрин глядят черешни и нежно дышат огурцы, и светофоры как скворешни, где разноцветные скворцы. И в мокром гроте автомата в тени таинственных ветвей стакан мерцает, как лампада дневной религии детей. И вот смущённо и неловко, мальчишка с ранней сединой, ты пьешь ночную газировку на "ты" с ночною тишиной. Ты молча пьёшь за этот город, чуть-чуть похожий на вокзал, где ты был глуп, где ты был молод, где быть таким ты перестал. И просишь ты со вздохом долгим, благословляя каждый дом, чтобы и днём был город добрым, как на рассвете город добр. И ничего тебе не надо, лишь бы в тени его ветвей стакан светился, как лампада дневной религии детей. |
1969 |