Монолог доктора Спока
Я доктор Спок. Я детский врач, и всё же,
как заявляют с некоих трибун,
известный подстрекатель молодёжи,
сомнительная личность и крикун.

Хорош я гусь на сковородке склоки
с начинкой вреддной, судя по всему!
Но мы давайте разберёмся в Споке
и наш диагноз вынесем ему.

Прошу вас поудобнее усесться.
Входите, господа, смелее в роль.
Рентгеноснимок: есть намёк на сердце.
Кардиограммма: есть намёк на боль.

Допрашивают... Ладно, поднатужусь.
Допрос - допрос! - не исповедь Руссо.
"Больной, что ощущаете вы?" - "Ужас".
"Больной, на что есть жалобы?" - "На всё".

История болезни? Что ж, пространна...
Я заболел особенным - детьми,
как солнечными зайчиками, странно
ведущими себя на стенах тьмы.

Я их любил, смешных, безубых, лысых,
с мозолями от сосок нагубах,
с блажённо-мудрой глупостью на лицах
без нашей глупой мудрости на лбах.

И видел я, и до сих пор я вижу
осмысленности больше, - не солгу, -
чем в смене всех политиков бесстыжих,
в извечно не менявшемся "агу".

Ребенок и в аду превыше ада.
Но понял я из практики моей:
чтобы спасти детей, сначала надо
родителей лечить, а не детей.

Нет, Белый дом совсем не та аптека.
Там тёмное ведётся колдовство.
Люблю народ и презираю тех,
кто знахарствует от имени его.

И весь наш строй, всё наше государство,
зазнайство наше и самохвалёж -
преступное бездарное знахарство,
опасная безграмотная ложь.

О, боже мой, — ведь даже в наши школы,
уже не говорю я о кино,
ведут детей, как будто на уколы
той лжи, еще не спасшей никого.

Исчезла Цель. Живые люди — цели.
И если, как с довольством говорят,
система наша — это панацея,
то что тогда venenum, то есть яд?

Прописывают сволочи и дуры,
не вдунув жизнь хотя бы в пару щёк,
пилюли страха, подлостей микстуры
и оптимизма сонный порошок.

В правительство врачей не пригласили.
Напрасно! Заседанья допоздна
похожи на консилиум бессилья,
когда, глотая дряпь, больна страна.

Невежда, говорящий кругло-кругло,
какое бы он кресло ни урвал,
опасен, будто в должности хирурга
дорвавшийся до власти коновал.

Ну как они учить кого-то смеют,
когда нормальны сами не вполне?
Рецепты выдают, а не умеют
поставить даже градусник стране.

Клещами лечат, гайками, тисками,
и кто-то, знаю, к божьему стыду,
хотел бы излечить кровопусканьем
от совести оставшейся страну.

Что плакать! Не заплакать нет угрозы.
Успеется... Заставят. И не раз.
Ведь самое святое в мире — слёзы —
привыкли газом выжимать из глаз.

А я люблю Америку. Иначе,
чем "любят" те, кто на народ плюёт.
У нас в стране быть патриотом — значит
Носить наклейку "aнтипатриот".

Но вижу я в глазёнках синих, карих
надежду бедной родины моей.
Я — Спок. Я — детский врач. Я — подстрекатель.
Я подстрекаю вас любить детей!
1967