Красивые глаза
"Литературка",
                        как мы постарели...
Сквозь скорлупу всех партпостановлений
нечаянно проклюнувшись едва,
я был похож на Первое Апреля:
ещё никто, пока меня не взгрели,
всерьёз не принимал мои слова.
Но подошло, наверно, время взгрева
за первый всплекс гражданственного гнева,
и в этом была Партия права -
спасибо тебе,
                        Сталина вдова!
И я с тех пор, как оказался взгретым,
стал наконец-то всё-таки поэтом,
когда узнал, как бьёт с носка Москва.

Валерий Алексеивич Косолапов
был непохож на тех, кого не счесть -
редакторов, цинично кисловатых,
боящихся за кресло -
                                    не за честь.
Тогда казалось мне, что был он стар,
когда. задумав сотрясти земшар,
наивнячок, подобный полудурку,
в многострадальную "Литературку"
принёс я бесприютный "Бабий Яр".
Один знакомец -
                              милое трепло -
сказал, в глазах изобразив печальность:
"Ну, в общем-то, старик, совсем, непло...",
но вдруг споткнулся, как об НЛО:
"Постой, и это хочешь ты ПЕЧАТАТЬ?"
А Косолапов улыбнулся мне.
Искрилось в нём крестьянское лукавство,
а это самолучшее лекарство
от страха
                  в так запуганной стране:
"Да,
      не соскучиться с тобою государство...
Ты обожди.
                  Я позвоню жене" -
"Зачем?" -
            насторожился я невольно,
весь в предвкушеньи сладостного "За".
"Да потому что буду я уволен..." -
"За что?" -
            "Да за красивые глаза..."

Жена -
            ну прям впрямь со станци Зима,
как будто бы одетая в пимы,
с плечищами, как будто у Поддубного,
приехала,
                  сказав:
                              "Мы подумали
и ничего другого не придумали -
решили быть уволенными мы".
Малюсенькое "За" -
                                    большого роста
когда потом придётся - и непросто -
за это головое отвечать.
Стихи писать -
                              не главное геройство.
Был высший подвиг -
                                    подписать в печать.
Подписывали,
                        ручки изгрызя,
рисковые редакторы России.
Ну что же,
                  быть уволенным -
                                                красиво
за "За"
            и за красивые глаза.
2004