Кемеровский триптих
1. Божий ветерок
Лёгкий божий ветерок.
Комары отчаянно
Пьют румянец
                              со щёк
У кемеровчанок.
Пусть всех ям не сосчитать,
Томских,
                  омских,
                              выборжских, -
С ямочками на щеках,
Русь,
            из ям ты выберешься!
Вечер,
            душу не томи.
Ходят,
            истомлённые,
Искушенья вдоль Томи,
В меня не влюблённые.
А у этих чудных чуд
Как мне милость выпросить -
Полюбить меня хоть чуть,
Выкрасить
                  да выбросить.

То смешливые они,
То слезливые,
А когда дурные дни,
Малость
            зливые.

Скульптор Неизвестный Эрнст,
Ты кентавр,
                  на коем шерсть
От страстей дымится.
Он стоит,
                  на глаз остёр,
Над рекою
                  твой шахтёр
И, как я, томится.
Эрнст,
            ещё мы не слабы...
Вечного,
                  не временного,
Ты меня живьём слепи
Для красавиц Кемерова!

Помоги мне,
                  речка Томь, -
Не покойник ведь.
Ты возьми да познакомь
Хоть с какой-нибудь.

Я скажу ей без вранья:
"Я -
      из переломатых,
И не перестарок я -
Перемолодок".

Быть рисково молодым.
В злобных иглах весь,
Я проигрываюсь в дым,
Но отыгрываюсь.

Никакой во мне порок
Не сказался,
Ибо божий ветерок
Лба касался.

И на зависть всех жлобов
Не скучаю я.
Я люблю любить любовь
Нескончаемо!

Столько грязи вытер с ног -
Всё же не пристала.
Лёгкий божий ветерок -
И её не стало...
2004 - 2005
 
2. Когда приходят семьями шахтёры...
Когда приходят семьями шахтёры
В кои-то веки выслушать стихи,
Царям - царёво, а шутам - шутово,
А вот шахтёрам не до чепухи.

Их женщины -
                        солдатки подземелий,
Поняв, что и земля бывает злой,
Взамен ворожб и притворных зелий,
Встав на колени, шепчутся с землёй.

И молятся они толпой у клети,
Едва-едва губами шевеля,
Чтобы вернула их мужей из смерти,
Разжалобясь, соперница - земля.

А дети страх наследуют на вырост.
Вой матерей навеки в их ушах.
Пустая клеть их превращает в сирот,
И нет детей нежней, чем дети шахт.

Дитя вагонной крыши и перрона,
За чёрный хлеб с прилипнувшей махрой
Я пел про молодого коногона -
Я тоже был с разбитой головой.

К чему меня распрашивать про корни?
Перрон - мой первый пробный пьедестал.
Я песнями народными прокормлен
И хоть одной народной песней стал.

И нам негоже, дёшево актёря,
Постыдно опускаться до стебни,
Когда приходят семьями шахтёры,
Чтоб в кои веки выслушать стихи.

Свет в зале гаснет.
                        Мы, как в общей шахте.
На сцене шаткой, как шахтёр, я взмок.
Те, кто стихов не любят,
                                                не мешайте!
Тех нет,
                  кто полюбить бы их не смог.

Не надо нас выстраивать поротно
И ввязывать нас в тёмные дела.
Свет -
            дело и поэта и народа.
Лишь нас не раздавила бы порода,
Которая стать светом не смогла.
 
3. Крепёж
Мы в России живём,
                        где такой ненадёжный крепёж,
Где, поди догадайся,
                              когда и за что пропадёшь,
Где хрустенье
                  раздавливаемого "тормозка"
Не услышит под звоны курантов Москва.

В нашей шахте - России -
                        мы забыли, что все мы - родные,
Разделив на богатых и нищих народ.
Кто нас вместе опять соберёт?
                              Мы устали от слова "вперёд".
Есть ли что впереди у народа
                              от бессмысленного "впереда"?

Не нужны нам с другими державами
Войны с ценами слишком кровавыми.
Нам Отечественная война
С нашей бедностью -
                              вот с кем нужна.

Офицеры-подводники гибнут при галстуках
                                                      в белых рубашках.
Но ог угля нельзя отличить
                                    нас, чумазых,
                                          под углём пропавших.
В нашей шахте - России, -
                  может, вспомним, что все мы - родные,
Может, вспомним, что все мы -
                                                            народ.
А не вспомним -
                        шахтёрский свой долг не исполним,
И Россия
                  заброшенной шахтой умрёт.
Ну а если она не умрёт,
То и я не умру,
                  да и ты не умрёшь -
                        это будет единственный крепкий крепёж.
август 2004 -
5 января 2005