Что вечерами в деревнях гадание, Когда в избе - фигурное катание, и у старух рязанских и псковских такая радость под чаёк с малиною! Глядят на телевизор так молитвенно, как на икону нынешнюю их. Им нравится смотреть. Им слушать нравится Равеля, нашу русскую и Штрауса. Басит с палатей шебутной старик: "Как девкам полуголым-то не холодно... Глядите-ка, старухи, снова хлопнулся французик этот. Как его? Патрик". Они, конечно, сравнивать не пробуют лёд, где зимой продалбливают проруби, и тот, чтобы на нём кататься, лёд, Но иногда вдруг скажет опечаленно: "Хорошенькая эта англичаночка!" - какая-нибудь бабка и вздохнет. За жатвой, огородом, постирухами лет в сорок стали вдруг они старухами. Одна война, потом ещё война. Да, поплясали - только слишком коротко... В глазах старух от слёз щекотно, колотно, когда выходит наша Роднина. Старухи дуют медленно на блюдечки. От их дыханья вздрагивает юбочка и чёлка у танцующей на лбу. В избе под вьюгу, яркую, тоскующую, Россия смотрит на себя, танцующую на иностранном, очень страшном льду. |
1973 |