Барселонские улочки
В Барселоне улочки узки,
как зрачки кошачьи у тоски.

Кто любовью занят, кто расправой —
всё напротив слышится в окне.
Если кто-то режет лук на правой,
плачут все на левой стороне.

Женщины в безумье чернооком
то к соседке выплеснут ушат,
то друг дружке, вывалясь из окон,
в воздухе причёски потрошат.

И, на подоконниках ликуя,
вниз горшки цветочные свалив,
дети перекрещивают струи
розовых брандспойтиков своих.

Бой идет! У всех мужья рогаты!
Всех распутниц бездны поглотят!
И над головами, как ракеты,
рыбы, морды вытянув, летят.

...Я иду внизу, посередине,
только середина тем шатка,
что в разгар схлопочет по сардине
правая и левая щека.

Я воспел бы жизненную прозу
за одну нечаянную розу
(даже при насмешливом шипе),
если бы хлестнула по щеке.

Хочется, конечно, доброты,
но на мой пиджак, что сшит по моде,
справа — низвергаются помои,
слева — мрачно рушатся коты.

Где-то рядом обыски, допросы,
в тюрьмах стонут чьи-то голоса,
ну а здесь — грозятся купоросом
вытравить сопернице глаза.

И пока фашистская цензура
топит мысли, как котят в мешке,
кто-то на жену кричит: "Цыц, дура!" —
правда, на испанском языке.

Люди так устали. Людям туго.
Все, срывая злость на мелочах,
палачами стали друг для друга,
позабыв о главных палачах.

Мир грозится мётлами, ножами.
Обнял бы я мир, да вот те на! —
рук не распахнуть никак! Зажали
правая и левая стена.

...В Барселоне улочки узки,
как зрачки кошачьи у тоски.
1967