А на Командорах
А на Командорах
                              любовный рев на лежбище,
так что и не хочешь,
                                    а захочется любви.
Ластами ластятся
                              котики нежничающие
или бьются насмерть,
                                    вставая на дыбы.
А на Командорах
                              пары полуночников,
и в золотые зубы рыбкооповских дев
прыгает морошка
                              из фуражек пограничников,
тэт стыда притворного
                                    полупокраснев.
А на Командорах
                              без осин - подосиновики,
крепенькие,
                  свеженькие,
                                    без червей,
а глаза у ирисов,
                        подлые,
                                    синие,
заманивают в топи,
                              мазута черней.
И я, словно сивуч,
                              хватаясь хоть за маленькую
надеждинку выжить,
                              подыхаю ползком,
готовый попасться
                              на любую заманинку -
лишь бы поманили пальчиком,
                                                      глазком.
Не до побед любовных,
                                    а мне бы хоть ничью,
но снова превращается
                                    в жестоком озорстве
пальчик поманивший
                              в пятерню охотничью,
которая дрыном
                        бьёт по голове.
А ты, белоснежностью крепенькой
                                                      притягивая,
каждой землянкой
                              на коже дрожа,
как мраморный гриб,
                                    взошедший на ягеле,
прыгнула в руки сама,
                                    без ножа.
И, волосы высвободив, как по амнистии,
да так, что они завалили лицо,
резинку от них с двумя аметистинками
надела на палец мне,
                                    словно кольцо.
А он так болит от кольца обручального,
которое выбросил я над Курой
со всею отчаянностью обреченного
все кольца считать лишь обманной игрой.
А на Командорах
                              такие ночки,
что можно провалиться в мокреть
                                                            и взреветь,
хватаясь за бархатные склизкие кочки,
словно за груди тундровых ведьм.
А на Командорах
                              такая морось,
что колья для сетей
                                    принимаешь за людей.
За что же цепляться?
                                          За чужую молодость?
Чужая молодость не станет твоей.
1986