Долгожданочка-алданочка смотрит: гость или жиган! На плече её - берданочка, где в любом стволе - жакан. В том, что гость, удостоверилась, колупнула мох носком, и не то чтобы доверилась, а примерилась глазком. У нее повадка соболя. Зорко села на крыльцо и под веер приспособила глухариное крыло. И во всех движеньях мягонькая, синьорита трёх дворов смотрит искоса, отмахивая камарилью комаров. И мантилья накомарника чуть дрожит настороже, ну а я молчу, как маленький, хоть и старенький уже. Трудно строю самокруточку - я на это не мастак. Говорю словами шуточку, а без слов примерно так: "Я почти уже пропал. Растерял я адреса. На заимку я попал из Буэнос-Айреса. Тот, кто сжег два дома, - тот рад и шалашу. Третий дом сгорит вот-вот, а я не гашу. Не охальник я ничуть, но в избу свою не пускайте прикорнуть - и её спалю. Я забыл, кто я таков. Я - сплошной изъян. Я отнюдь не с облаков, а скорей из ям. Я в тайге среди коряг, лакомый ножу, из особенных бродяг - сам в себе брожу. И такие там болота, непроруб, непроворот, но голубенькое что-то потихонечку цветет. Столько в жизни назапутал, все, что делал, - всё не то, а я весь - из незабудок. Не могу забыть ничто. Все порушил, все разбил, но поверьте мне, вралю: никого не разлюбил, никого не разлюблю. Осыпается сараночка, как её не размахровь! Не в любви любовь, алданочка, есть еще неразлюбовь. Вы так молоды сейчас и прекрасны до поры, и, за вами волочась, вас вкушают комары. Я немножко староват, но у этого крыльца разрешите постоять возле вашего лица". |
1986 |